Фан-фикшн

Автор: гросс-адмирал Траун
Художественное оформление: Artemis

«Panzer-Leader».

Sinnloes, Frieden

- Малой!
Он слегка повернул голову.
- Подъём, - неясный белый силуэт маячил перед заспанными глазами.
- Иду, - он мотнул головой и поднялся с койки.
Максимилиан Вирс, рядовой Республиканской Армии, наводчик на четвёртой машине второй мехбригады, не спал уже десятую ночь. Потому что он дежурил ночью. Ночь… Ночью так темно. Казармы были полны храпа и вздохов. Старые железные двери чуть скрипнули, отъезжая в сторону. Двое вышли на полуразрушенную бетонку. По заросшему травой плацу шарил луч прожектора. Он скользнул по лицу Вирса, и тот зажмурился. Луч пополз дальше. Вирс нахлобучил шлем с серо-синими полосами.
- Шеф, сегодня вы раньше на час, - заметил Вирс, приведя свой бронекостюм в полную готовность.
Его шефом был номер восемьсот-четыреста-три-двадцать. Разумеется, в бригаде шефа называли просто Двадцаткой. Сам Вирс был стрелком на бронемашине №4. Но не одним из «пепешек», как называли управляющих противопехотными орудиями. Нет, он был тем, к кому экипаж во время боя почтительно обращался «главный». Вирс усмехнулся. Да, а какова цена за это мизерное уважение – сидеть на самом верху танка, безо всякой защиты, как мозоль на глазу врага. Чаще всего убивали «главных». «Главного» легко снять даже простому пехотинцу, не говоря уже о снайпере. Ладно, если в открытом поле – там пехоту бей хоть за десять километров, редко кто подбежит достаточно близко, чтобы добраться до тебя. Но городские бои Вирс, как и любой «главный», ненавидел больше всего в своей убогой жизни. Медленно проезжать между домами, высматривая цель, и в то же время ощущать невидимый взгляд на собственной спине, чувствовать, как теснит резиновая горловина бронекостюма при взгляде на чёрные проёмы окон… А ещё Вирс ненавидел авиацию. Притом он ненавидел её подсознательно, независимо от того, была ли она дружественной или враждебной. Гудение репульсоров и свист ветра над головой заставляли его вздрагивать. Он понимал, что авиационная поддержка необходима, но каждый раз снова злобно смотрел вслед пролетающим НЛА. А дройды-истребители заставляли его вжимать голову в плечи и тихо молиться, чтобы случайная бомба или выстрел бластера не оборвал его жизнь.
Старые бетонные плиты раскололись в нескольких местах. Через трещины пробивалась растительность. Парк шагоходов был обычно ярко освещён, но последние два-три дня освещение было погашено – опасались налётов авиации. Тёмные силуэты танков излучали спокойствие. Неподвижность. Вспыхнул фонарь шефа.
- Так, ну-ка… Четвёртый… - луч шарил по номерным панелям танков. – Да, наш на своём месте, новичков на нём сегодня никто не гонял, - шеф выключил фонарь и направился к машине №4.
Застучали сапоги по стали трапа.
- Тем лучше, - отозвался Вирс. – Не придётся выбрасывать тонны окурков после них.
- Во всём надо знать меру, - донеслось в ответ уже из глубины люка. – Давай сюда, малой.
Вирс поднялся по трапу внутрь танка. В обычное время все называют его «малой». Он уже привык. До его имени никому нет дела – да и как может быть важно имя тем, у кого нет имён?
На патруль ночью выезжали по двое – водитель и стрелок. Вирс прошёл через десантный отсек к узкой лестнице и вылез на «спину» танка. Тяжёлая пушка ждала его. Руки взялись за привычные резиновые рычаги. Пальцы нащупали кнопку.
- Главный, это шеф. Завожу, - донеслось из рации.
Что-то заурчало в глубине машины. Загудели сервомоторы. Медленно разогнулись ноги, и корпус ещё чуть приподнялся от земли. Танк был готов. Вирс чуть приподнял пушку и посмотрел на бескрайнюю степь вокруг маленького блокпоста. Вдали, у чёрного горизонта, двигалась светящаяся точка.
- Вижу девятого, он возвращается, - произнёс Вирс в рацию и переключил частоту. – Девятый, приём. Вы слышите меня?
- Я вас слышу, бронемашина-4. Мы возвращаемся. Заступайте на дежурство.
Вирс снова переключил частоту.
- Шеф, поехали.
Тишина ночи уже была нарушена шумом двигателей. Теперь к нему добавился ещё и грохот шагов. Шестиногий танк медленно вышел из строя спящих собратьев и направился по бетонке к выходу с территории поста. Проржавевший проволочный забор и сорванные с петель старые ворота остались позади. Под ногами была лишь степь, а вокруг – трава.
Это была не такая трава, какую Вирс видел дома, на Рейнале. Нет, эта трава была в четыре-пять раз выше человека, и густая – словно зелёное море раскинулось перед ними. Это море поглотило и ноги танка, и его брюхо, и Вирсу казалось, что он плывёт на каком-то странном корабле, а вокруг зелёная, колышущаяся вода. Прожектора кабины освещали путь впереди на несколько десятков метров. Вирс смотрел, как перед ними расступается зелёная масса и как она смыкается позади боевой машины.
Они шли и шли, пока силуэт блокпоста не исчез во тьме. Вирс смотрел по сторонам, но там была лишь бескрайняя степь.
- Шеф, ничего подозрительного, - пробормотал Вирс в рацию. – Может, поставите на автомат, да и перекурим?
- Главный, ты уж там сам думай, а я следить за дорогой буду, - ответил Двадцатый.
Вирс сдёрнул шлем с головы и осторожно повесил его на один из рычагов на панели управления. Вокруг было почти тихо, только мерно стучали где-то внизу, в густой траве, ноги танка. Сканеры по-прежнему молчали. Максимилиан открыл небольшую коробку на поясе и достал длинный пластиковый цилиндр. Нажал на кнопку на боку сигары. Закурил. Едкие кольца дыма и запах обугленного пластика окружили канонира.
Вирс откинулся на спинку кресла. Пустыня, подумал он, одна пустыня. На этой планете врага уже разбили. Опасаются лишь разбойных налётов ихней авиации с орбиты, да какой-нибудь уцелевшей группировки дройдов. Потому и патрулируем.
Эффективность такого патрулирования, правда, не очень высока – проще попасть из тяжёлого бластера в «яблочко» на расстоянии километра, чем найти в этой траве врага на десятках и сотнях квадратных километров. Куда более эффективной была бы авиация, но авиация – дорогое оружие. Один вылет СИД-истребителя или НЛА будет стоить больше, чем выход всех танков на патруль в течении недели. Кроме того, авиации всегда не хватает. Причём в самый критический момент. Вооружённые силы Республики ещё слишком малы, чтобы удерживать десятки тысяч миров и держать на каждой базе аэродром - или космический корабль над каждой планетой. Авиация сейчас далеко – в «горячих» точках, на полях сражений, на далёких мирах. А им приходится выводить бронетехнику в одиночные патрули, потому что пехота в такой траве просто обречена, в ней не могут передвигаться даже свупы.
Ещё одно кольцо дыма поднялось в воздух и улетело куда-то вправо под порывами ветра. Ветер был сегодня слабый. Трава слегка колыхалась, но не более. Ветер, ветер. Куда его занесло? Клубы дыма, которые он выпускал, ветер разрывал в клочья. Вирс вспомнил Рейналь. Рейналь… как давно… как много воды утекло.
Тогда ему было всего тринадцать. Проклятое число. Он закашлялся. Да, кто прошлое помянет… теперь ему было восемнадцать. Он жил этой войной уже целых пять лет. Он был на каждом мире, где шла война. Сначала он просто сидел в транспорте. Помогал меддройдам в лазарете. Потом его пустили таскать энергоблоки для артиллерии. Пару раз бросали в самое пекло вместе с пехотой. Но лучше всего он проявил себя на танке, где его и оставили в качестве уже полноправного служащего. Вирс выдохнул. Поражение врага было неизбежным. Все ощущали, что это скоро произойдёт. Рейналь остался далеко позади, как и все те миры – выжженные, опустошённые войной.
Вирс посмотрел вперёд. Только зелёное море было перед ними. Он снова нажал на кнопку, и сигара потухла. Он швырнул окурок вниз, в беспросветные заросли. Надел шлем. Включил рацию.
- Шеф, куда едем? Не пора ли назад поворачивать? – Вирс посмотрел на хронометр. – Светает скоро.
Ответа не последовало.
- Шеф, приём?
Молчание… Вирс спрыгнул на броневые плиты танка и подбежал к люку. Спустился. С пояса и взял в руки винтовку. Дверь в кабину водителя была открыта. В полутьме ничего нельзя было различить. Он сбросил шлем.
- Шеф!!
Только гул моторов.
Вирс осторожно шагнул к двери в кабину. Заглянул. Кресло водителя было пусто. Вирс резко обернулся и, споткнувшись о порог, упал на спину, в кабину. Ему просто повезло. Луч бластера пролетел через дверной проём и ударился о стекло кабины, разбив его вдребезги.
Вирс поднялся на ноги и отскочил за стенку кабины, мельком увидев в тёмном проёме белую броню. Двадцатый ворвался в рубку и выстрелил снова, но промахнулся, попав в модуль контроля за расходом топлива над плечом Вирса. Того швырнуло на пол. Впрочем, сознания Максимилиан не потерял, и это было главное. Он увидел носок сапога перед своим лицом и, схватившись за него руками, швырнул Двадцатого на пол. Винтовка вылетела из рук клона.
- Шеф, да вы что, с ума сошли?
Тот зарычал от ярости и пнул Вирса ногой.
- Шеф, это же я, малой!
Клон кинулся к винтовке.
- Не надо! – Вирс, придя в себя, направил на Двадцатого винтовку. – Бросьте оружие!
Клон проигнорировал эти слова. Он подхватил оружие и направил его на Вирса. Вирс выстрелил ему в ногу. Винтовка снова вылетела из рук водителя и вывалилась из разбитых окон кабины куда-то вниз, под ноги шагающего танка. Но рана не остановила Двадцатого – он кинулся на своего подчинённого, замахнувшись рукой для удара. Вирс увернулся и ударил клона, но тот сдаваться, похоже, не собирался. Он схватил Вирса за горло и начал душить, выбив бластер из рук.
- Шеф… - прохрипел Вирс из последних сил. – Прекратите…
Под руку попался отломленный кусок рычага. Вирс ткнул им в визор шлема своего противника. Клон, утратив зрение, на миг ослабил хватку. Вирс со всей силы пнул Двадцатого ногами. Тот отлетел, ударился о кресло водителя и рухнул вниз из разбитого окна.
- Шееф! – Вирс подбежал к панели управления и остановил машину. – Шеф!
Он выглянул вниз. Зелёная трава была примята, и на ней, словно на ковре, покоилось тело в белых доспехах. Вирс спешно опустил трап и выбежал в заросли степняка. Пробежал под ногами танка. Клон лежал там, не шевелясь. Вирс сдёрнул шлем. Глаза смотрели в никуда. Двадцатый был мёртв.
Что-то тихо тикало внутри. Наверное, его сердце, его личный хронометр, отсчитывало секунды жизни, которые продолжали уходить.
Вирс медленно опустился на землю. Он не знал, что делать. Он просидел там минут двадцать, и ничего не смог придумать. Сделать. Сказать. Наконец он подхватил тело Двадцатого и понёс его к трапу. В голове было абсолютно пусто. Вирс положил его у входа в рубку, а сам сел за управление. Танк медленно сдвинулся с места и повернул назад к блокпосту. Ветер дул Вирсу в лицо. Шлем потерялся где-то в траве. Стекло кабины было разбито. Вирс потянулся к коробке с сигарами на поясе и замер. На дисплее сообщений горели ярко-алые буквы. Достаточно было прочитать первую строку.
Противник подписал безоговорочную капитуляцию. Немедленно прекратить боевые действия и вернуться на базу.
Вирс ещё раз перечитал сообщение. Оно пришло лишь пару минут назад. Пару минишенью не хотелось.
Вдали вспыхнул синий огонёк. Рядом ухнуло, и боль в ушах стала невыносимой. Вирс зажмурился и с трудом преодолел её. Не надо было долго думать, чтобы понять – по нему стреляют. Притом свои же.
Выбегая из кабины, Вирс не думал. Время, отпущенное ему на мысли, кончилось. Он выскочил на спину своего танка и залез в кресло стрелка. Сенсоры замигали, указывая положение цели. Пушка начала разворачиваться. Рядом что-то ярко вспыхнуло. Вирс прекрасно видел белый огонёк прожекторов другой машины. Дураки они, что ли? Почему не выключат прожекторы? А может… действительно дураки? Психи? Вирс вспомнил о командире и с трудом поднял глаза на цель. Она была примерно в пяти километрах от него. Снова сверкнул синий луч, прямо над танком. Другого выхода не было. Вирс торопливо нажал на спуск, поймав пятнышко света в перекрестье прицела. Пушка вздрогнула. Сноп синей энергии унесся вдаль. Там, вдали, расцвёл огненный цветок.
Вирс выдохнул и повернул пушку вперёд, по направлению движения танка. И увидел блокпост. Пламя и чёрный дым поднимались над горящими казармами. Машина Вирса медленно приближалась к этому огромному костру, и вскоре Максимилиан смог различить лежащие на бетоне тела и солдат в чёрных униформах. СБ?
Он остановил танк у самого кордона. Две шеренги солдат стояли перед ним. Он пригляделся – это были не клоны. Медленно Вирс вылез из кресла стрелка и спустился вниз. Вышел из танка. Подошёл к ровному ряду военных. Поднял руки.
- Да ты руки-то не поднимай, - сказал один из чёрных. – Лицо у тебя человеческое. Давай-ка быстро к начальнику.
Вирс мотнул головой.
- Что произошло?
Внезапно из-за чёрных шеренг вышел человек в серо-зелёной униформе со знаками отличия капитана. Значит, это ВКС…
- Флот? – пробормотал Вирс.
- Флот, - ответил тот. – Кто вы?
- Рядовой Вирс, стрелок, вторая мехбригада, четвёртая машина, - ответил Вирс глухо.
- Рядовой Вирс… кто был с вами во время обхода территории?
- Двадцатый, водитель, - кратко ответил Вирс. – Я… мне…
Человек кивнул.
- Вы его убили.
- Да. Ещё я уничтожил один танк, возвращаясь назад. Это?.. – Вирс замолк.
- Это безумие, - вздохнул тот. – Безумие из-за мира. Вам повезло, что вы остались живы, рядовой. И вы продемонстрировали феноменальную меткость. Именно из-за этого мы не уничтожили ваш танк. Ведь вас не отличить от клона издалека.
- А что случилось? – Вирс направился вслед за капитаном через строй солдат. – Что произошло с ними?
Капитан замолчал. Вирс прошёл через ровные шеренги и осмотрелся.
Весь блокпост был разрушен. В небе Вирс заметил несколько НЛА и сжал зубы. Он представил себе, как огонь лазерных лучей вонзился в казармы… Впрочем, клоны сами убили друг друга. Это побоище произошло до прилёта войск. «Собакам» осталось совсем мало работы. Просто добить выживших безумцев.
Дройды ходили по почерневшей бетонке и собирали тела. Вирс отвернулся. Посмотрел на парк бронетехники. Вроде целая. Только пары машин не хватает – видимо, несколько клонов успели забраться в танки и увести их чёрт знает куда. Дройды всё носили и носили тела. Мимо проходили служащие СБ в чёрных униформах. Вирс посмотрел в небо. Кроме далёких звёзд там была ещё одна, крупнее остальных. Боевой корабль.
- Сегодня был подписан акт о безоговорочной капитуляции сепаратистов, - произнёс капитан после длительного молчания. – Он был передан во все подразделения наземной армии, которые находились в данный момент в состоянии боевой готовности на поверхности… Они все сошли с ума.
- Клоны? – Вирс заметил, что у собеседника дёргается щека. – Почему?
- Умники этим уже занимаются, - коротко отрезал тот. – Мы остались без армии. Немногие люди, - он выделил это слово, - служили в наземных войсках. Вроде вас. Они остались. Часть, конечно, была убита. И много Джедаев, тоже. Они ведь контролировали действия крупнейших армий.
Вирс остановился.
- Что сделало командование?
Капитан отвернулся.
- Нам… был отдан приказ База-Дельта-Ноль… там, где их было много… В остальных случаях пришлось высаживать солдат и убивать их всех.
Только пламя потрескивало в разрушенных казармах. Одинаковые лица. Одинаковые в жизни и в смерти.
- Но почему? Почему это произошло? – лицо Вирса вытянулось. Казалось, он сам сейчас сойдёт с ума.
- Не знаю. Может быть, это вина Джедаев. Они, вероятно, выпустили клонов из-под контроля. Наверху разберутся, тогда и скажут.
Вирс кивнул.
- Возможно. Я так понимаю, что никакого наказания за порчу техники и убийство сослуживца я не понесу? – спросил он осторожно.
- Пройдёмте, капрал, - сказал капитан в ответ. – Мы доставим вас на борт «Вьюги». Там разберутся с вашим переводом.
Вирс снова кивнул. Ему было плохо. Но вопросов по поводу повышения в звании он не задавал.
- Что теперь, капитан? – спросил он, медленно шагая за человеком в униформе.
- Не знаю, капрал, - они поднялись по трапу Лямбда-шаттла. – Не знаю.
Догорающий блокпост остался позади. Лязгнула стальная плита. Вирс присел на сиденье у стенки отсека. Капитан сел напротив. Там, внизу, вновь отгорела старая жизнь. Сегодня был день победы, вообще-то, вспомнил Вирс. Пять лет непрерывной войны… Он уже сжился с клонами. Привык к их немногословности и сухости. Привык к тому, что на него всем плевать. Привык к этой войне. Вирс заметил, что у него дрожат руки. Да, так всегда… После боя, когда начинаешь думать - и осознавать. В бою не чувствуешь ничего… Но рано или поздно бой кончается. Вирс судорожно сглотнул.
Может быть, поэтому они и сошли с ума? Ведь они… не совсем люди. И никогда ими не были. Память кричала: «А Двадцатый? Пятёрку помнишь? Шестнадцатый? Тридцатьдевятый?». Они что, не люди? Холодно. Так холодно было в этом отсеке. И такой же холодный ответ дал ему его разум. Они ведь запрограммированы на войну. Может ли быть так, что эта программа… подчинила их? Может ли быть такое, что они просто не смогли принять приказ о капитуляции, которому должны были повиноваться беспрекословно? Ведь их такими сделали. Ограничения против ограничений. Они не смогли решить? Шаттл поднялся в воздух. Вирс машинально схватился за подлокотник, когда корабль начало слегка трясти. Дрожащей рукой он потянулся к коробке с сигарами.
- Капитан, вы не возражаете?..
Человек напротив молча кивнул. Он тоже думал.
Вирс поднёс сигару ко рту. Нажал на кнопку. Дым… дым напомнил ему о пожарище в маленьком гарнизоне. Он всё никак не мог унять дрожь в руках. Снова затянулся. От дыма защипало в глазах. Он торопливо вдохнул и откинулся на жёсткую стальную стенку отсека, сжимая дрожащие пальцы.
Всё-таки они не были людьми.