Фан-фикшн

Автор: Ard Royber.
Концептарт: Ard Royber, Artemis, Foks.

«Империя Маразма».

Инквизитор Империи Маразма, Искоренитель Ереси и Оплот Веры, находился в крайне редком настроении. Он был доволен, а ведь ему так редко выпадали поводы для радости.

Причина необычного настроения вельможи крылась в докладе секретаря райкома Подаркина, из которого следовало, что работы по строительству Мобильного Вытрезвителя были успешно и в срок завершёны. Это было колоссальное сооружение, способное заставить протрезветь население целой планеты. Устройство разместили на барже на педальном ходу. Правда, из-за этого экипаж объекта составил несколько миллионов человек, но это не было чем-то новым для Империи, на разрушителях которой и так трудились тысячи кочегаров.

Сам Подаркин недавно разработал некий циркуляр, провозглашавший страх перед отправкой в вытрезвитель как метод поддержания Маразма в Галактике. И новая разработка должна была стать инструментом для претворения циркуляра в жизнь.

Инквизитор даже заулыбался — теперь ни одна планета не сможет погрузиться в сладостную алкогольную эйфорию. Новинка уже была опробована на лечебнице «Безнадёга», пациенты которой были привлечены к строительным работам.

Эффект превзошёл все ожидания — тысячи закоренелых наркоманов и алкоголиков были моментально исцелены, а затем и вовсе выписаны и отправлены по домам — к своим близким. Таким образом, сотворённое гениальными учёными Империи техническое чудо было готово к выполнению своей главной задачи — обеспечению торжества медицины и Сухого Закона.

Инквизитору уже мерещились видения будущего Галактики. И оно представлялось Инквизитору очень, очень трезвым. Однако, приятный ход его мыслей нарушил курьер с сверхсрочным донесением — выяснилось, что главный конструктор Вытрезвителя, отмечая сдачу проекта, завернул остатки вяленой воблы в чертежи и выкинул в мусорный контейнер, чем не преминули воспользоваться батоны.

Как известно, батоны были бомжеватой расой, промышлявшей в основном поисками чего-нибудь съестного на свалках и в мусорных баках, и отчаянно сражавшейся с уличными кошками за доминирование на этих стратегических объектах. Инквизитор размышлял недолго. Он тут же велел сделать две вещи — отправить конструктора в недра его же детища, а затем вызвать к себе командира батальона «Зю».

Ожидая вызванного офицера, Инквизитор принял любимую позу — горделиво уставился в огромный иллюминатор, украшенный аляповатыми шторками в зелёный горошек. Спина Искоренитель Ереси, таким образом, была обращена ко входу. Надо сказать, что за годы службы Инквизитор научился передавать выражением спины малейшие оттенки собственных эмоций, а также умело имитировать их. Однако, его способности мало ему помогали, поскольку подчинённые упорно не хотели понимать язык инквизиторской спины.

В дверь вежливо постучали, отчего она подозрительно хрустнула и жалобно заскрипела.

— Войдите, — бросил Инквизитор, стараясь придать своему голосу высокомерность и величие, положенные сановнику его ранга. Дверь распахнулась, и кто-то молодцевато промаршировал на середину комнаты. Инквизитор, любивший порядок, нарисовал на нужном месте огромный белый крест, чтобы офицеры сразу знали, где следует останавливаться.

— Майор…- начал было докладывать незнакомый голос, но инквизитор моментально развернулся и резким жестом прервал офицера. Искоренителю показалось, что комната немного покачнулась — его взору предстал Гепард, нахальным образом напяливший на себя майорские погоны.

— Гепард?

— Так точно, ваше преосвященство, — Гепард лихо отсалютовал, отчего Инквизитора обдало волной раскалённого воздуха.

— А где майор Тигр? — мозг Искоренителя явно забуксовал и нуждался в помощи извне. Гепард нахмурился:

— Майора Тигра похоронили неделю назад, ваше преосвященство.

Инквизитор хлопнул себя по лбу:

— Ах да, я помню что-то про «бессрочный неоплачиваемый отпуск». Там ещё была такая забавная прощальная вечеринка, где все молчали и никто не танцевал, да?

Гепард кивнул, мгновенно подстраиваясь под начальство:

— Так точно. И на время отпуска майора мне поручено командовать батальоном «Зю».

— Ах, вот как, — Инквизитор заметно расслабился. — Я уж подумал, что Вы теперь будете командовать им постоянно.

Майор позволил себе улыбнуться:

— Никак нет, я не планирую всю жизнь оставаться на этой должности.

Инквизитор сделал вид, что не понял двусмысленности в словах подчинённого. А может, и в самом деле не понял, — искусством намёков он хотя и владел, но применял его редко, предпочитая говорить всё прямым текстом.

Жестом разрешив майору садиться, Инквизитор разместился в черном безразмерном кожаном кресле «Премьер», моду на которые завёл сам Император. Гепард даже не стал оглядываться в поисках стула — неплохо изучив характер Инквизитора, майор был уверен, что ближайшая от него табуретка находится в столовой шестнадцатью этажами ниже.

— С Вашего разрешения, я постою, — бодро ответил офицер и вытянулся по стойке «смирно». Инквизитор с ходу взял быка за рога:

— Майор, Вам будет поручено дело государственной важности. Всё, что я Вам скажу, представляет собой военную тайну Империи Маразма и известно весьма узкому кругу лиц.

Гепард мысленно прикинул, что из того, что он слышал сегодня в столовой от кухонной обслуги, собирается ему поведать начальство под грифом «Совершенно секретно».

— Речь идёт о сверхсекретном проекте — Мобильном Вытрезвителе. Разумеется, Вы ничего не могли знать о нём ранее, но вот диск с данными, — Инквизитор протянул пятидюймовую дискету майору. Гепард бережно взял её, хотя ещё за завтраком он с двумя артиллерийскими офицерами до хрипоты спорил над чертёжами этого самого Вытрезвителя.

— Вытрезвитель являет собой воплощение Сухого Закона, он неуязвим и поможет держать в страхе перед протрезвлением, и его последствием — похмельем, население всей Галактики.

Майор мог бы ответить, что его знакомый капитан из службы снабжения выиграл две бутылки шампанского, математически высчитав четырнадцать целых и восемь десятых уязвимых мест в Вытрезвителе, но разумно промолчал.

— Однако, из-за преступной халатности чертежи станции попали в руки батонам. Мы опасаемся, что они попадут в руки восстанцам, которые могут попытаться уничтожить это сверхоружие.

Впервые за время разговора Гепард искренне удивился:

— Вы сказали, что это сверхоружие?

Инквизитор немного поломался, но потом ответил:

— Да. Дело в том, что история о Мобильном Вытрезвителе — лишь прикрытие для супермазера, установленного на барже, которая фактически является боевой станцией. Его установили для защиты нашей Империи от вторжения извне. Несколько лет назад я узнал о существовании расы пин-понгов, которые собираются устроить Вторжение. Для борьбы с ними и сооружён супермазер.

Майор заинтересованно пожевал губами:

— Мазер?

— Именно. Это оружие работает по совершенно новому алгоритму — попадает куда угодно, только не туда, куда было нацелено. Может быть использовано как для запугивания, так и для введения противника в заблуждение.

— И в чём же состоит моя задача? — осведомился Гепард.

— Детальное описание миссии находится на той же дискете, что я Вам выдал. Однако, вкратце я сформулирую суть задания. Вы должны отобрать из батальона наиболее способных и преданных бойцов и отправиться на поиски пропавшей документации, чтобы вернуть её Империи. Кроме того, не исключено, что чертежи могут быть переданы Автархии Злобулон — государству пин-понгов.

Гепард подавил зевок:

— А что поэтому поводу говорит разведка? И, кстати, какой транспорт будет выдан группе для перемещения?

Инквизитор ухмыльнулся:

— Разведка? У нас же её нет… Что касается транспорта, то, поскольку миссия строго секретна, — о ней знаем только Вы и я, — то перемещаться Вы будете инкогнито, на космических маршрутках.

Майор позеленел, но ничего не сказал. Путешествия на этом виде транспорта были верным способом скоростного самоубийства, однако оспаривание решений начальства было ещё более быстрым методом расстаться с мечтами о карьере. А с точки зрения Гепарда таковое событие было хуже смерти.

— У меня всё. Идите и не возвращайтесь без планов.

Гепард отсалютовал и чётким шагом покинул кабинет. В коридоре он улыбнулся, засунул руку под китель и проверил сохранность пакета с чертёжами, выменянного утром у какого-то батона. Майор справедливо полагал, что если он предоставит чертежи прямо сейчас, то, кроме слова «спасибо» сомнительной ценности, ничего не дождётся. Нет, необходимо было развернуть полномасштабную поисковую акцию, дабы начальство оценило рвение и усердие офицера. А пока пакет может спокойно лежать в шкафчике майора. До нужного момента.

Поразмыслив таким образом, Гепард значительно повысил свой моральный дух и направился в кабинет, чтобы просмотреть кадровые дела личного состава.

Шёл второй час ночи, когда майор, наконец, расслабленно откинулся назад. Впрочем, он сразу пожалел об этом, поскольку тут же рухнул на пол, свалившись с табуретки, выкраденной из столовой. Сдавленно шипя и чертыхаясь, он уселся на своё неустойчивое сиденье и придвинул к себе пачку отобранных дел, чтобы просмотреть их ещё раз. Возможно, на этот раз ему удастся понять закономерность, по которой Отдел Кадров отбирает солдат и офицеров для элитного батальона «Зю». Правда, полученные выводы мало радовали майора — в его душе началось зарождаться подозрение, что «Зю» является не такой уж и элитной частью. Выбранные дела только подтверждали опасения комбата.

Первым он пролистал досье старшего лейтенанта Кота. Они служили вместе с самой Академии. Гепард был танкистом, а Кот — артиллеристом. Судьба накрепко связала их вместе на картофельных полигонах Кьюкумбара. Отличительными чертами старшего лейтенанта были две вещи: он умел открывать пивные бутылки зубами, а ещё Кот мечтал о музыкальной карьере. Вообще-то обычно командование имперских вооружённых сил не имело ничего против таких безобидных увлечений. Однако Кот мечтал о славе пианиста, и всюду таскал с собой свой инструмент. Отдел кадров быстро решил, что место для пианино есть только в утюгах, а место для Кота — только в батальоне «Зю». Гепард некоторое время поизучал фотокарточку подчинённого, сделанную в особо страшный момент, когда Кот перегрызал зубами колючую проволоку, вздрогнул и отложил досье в сторону. «Подходит», — он удовлетворённо кивнул и взял следующую папку.

С первой страницы во всю ширь рта ему улыбалась до отвращения радостная физиономия лейтенанта Дрю Кранкенштейна. Этот молодой человек, не страдавший от избытка интеллекта, рьяно рвался на службу Империи. Ходили слухи, что он не погнушался даже убийством родственников, не желавших отпускать его в Академию. Кроме того, Дрю почему-то решил, что наиболее востребованы в Вооружённых Силах кочегары, поэтому в анкете в графе «расовая принадлежность» написал «негр». Вымазав лицо гуталином, он успешно прошёл отбор и попал в заветные ряды тружеников лопаты. Однако, среди офицеров нашёлся кто-то достаточно эрудированный, чтобы удивиться цвету волос Кранкенштейна. Рыжий негр действительно смотрелся несколько необычно. Разгорелся страшный скандал, после которого несчастного оперативно перевели в кочегары батальона «Зю» на борт № 13.

Дело лейтенанта Напалма также поведало о подвигах, достойных батальона «Зю». Напалм был техником. Очень одарённым от природы и весьма склонным к экспериментам. Первыми жертвами его экспериментов стали два танка и истребитель. Убедившись в том, что Напалм принадлежит к загадочной расе «отвентилей», имперские спецслужбы сразу же забросили его с целью диверсий и саботажа заграницу. Впрочем, там тоже идиотов было мало. За шесть лет специальные службы и компетентные органы галактических государств без устали забрасывали его друг другу. И каждый раз Напалм из лучших побуждений успевал испортить что-нибудь. От танка до крейсера. Однако, успешная внешняя политика Империи привела к тому, что она поглотила остальные государства. Соответственно, Напалм вновь оказался на территории Маразма. Демобилизация отвентиля могла повлечь глобальную катастрофу, поэтому диагноз был очевиден — батальон «Зю».

Майор хмыкнул и потянулся за следующим делом.

Сержант Колян был восьмым сыном в порядочной семье. Особенность заключалась в том, что все восемь парней были близнецами, как две капли воды похожими друг на друга. Родители так и не научились различать братьев, поэтому заставляли мальчишек носить одежду разного цвета. Не смогли найти не то что десять, а хотя бы и одно отличие и чиновники в районном военкомате, после чего на всякий случай забрали в армию всех братьев сразу. Сначала «коляны» попали в линейную пехоту. Однако, ввиду многочисленных курьёзных и не очень ситуаций командование решило удалить близнецов с глаз своих и перевело их в многострадальный батальон.

Сержант Портье Криво начинал карьеру в эскадроне карательной велосипедной кавалерии. Однако перед последним заданием вместо велосипеда бедолаге достался велотренажёр. Сержант отчаянно вертел педали, но всё же на марше отстал от части. Впоследствии велотренажёры были востребованы флотом, но судьбы Криво это уже не изменило — он был обвинён в попытке дезертирства и направлен в батальон "Зю".

Далее майор взял сразу два дела и поморщился, как от зубной боли. Эта парочка доставляла ему больше всего проблем.

Рядовой сверхсрочной службы Хреон был уникумом. Он постоянно во что-то влипал. На него постоянно что-то обрушивалось, падало, сваливалось или просто накренялось. Он вечно прихрамывал, шепелявил или простывал. Поговаривали, что на медкомиссии врачи выставили ему оценку «Не годен для жизни». Однако, машина Империи нуждалась в любой рабочей силе, и новоиспечённый рядовой попал таки в строительный батальон. Но, как оказалось, худшим из недостатков Хреона было то, что он всюду и всегда опаздывал. Поэтому, когда спустя два года он явился к командиру части для демобилизации, выяснилось, что он опоздал на пятнадцать минут. Явившись на следующий день, Хреон неожиданно стал юридическим феноменом. Закон о службе по призыву чётко гласил: «Демобилизован может быть только военнослужащий, отслуживший два года». Поскольку рядовой отслужил уже два года и один день, отпускать его на гражданку никто права не имел. Спустя месяц в закон была внесена поправка, но, как известно, законы обратной силы не имеют. Поэтому рядовой получил статус «сверхсрочника» и направление подальше от журналистов, в засекреченный батальон «Зю», где уныло тянул лямку и бомбардировал прошениями имперскую канцелярию.

Майор покачал головой, одними губами произнёс: «Идиот, самый настоящий», — и углубился в изучение второго дела.

Старший сержант Леопард был не просто уникумом. Он был закоренелым и убеждённым раздолбаем. Крайний индивидуализм и эгоизм сержанта, а также полное неприятие им армейской дисциплины привели к тому, что по продолжительности службы в армии он успешно конкурировал с Хреоном — как известно, срок нахождения на гауптвахте не идёт в «стаж» службы. А всё время между заданиями старший сержант проводил именно на гауптвахте. Неудивительно, что такой кадр неминуемо оказался в батальоне «Зю». Случилось этого после того, как он отказался стричь волосы, и они достигли угрожающей длины. Когда выяснилось, что неимоверно разросшиеся патлы мешают Леопарду ходить, старшего сержанта было решено постричь. Но немытые за несколько месяцев ареста волосы приобрели невиданную прочность и довели до нервного срыва штатного брадобрея. Во избежание скандала стог волос, некогда похожий на старшего сержанта, был переведён в ведение майора Тигра. Теперь он достался Гепарду по наследству.

Майор устало посмотрел на семь пыльных папок, угрюмым зиккуратом возвышавшихся на столе. Дело было сделано — самая страшная опергруппа во всей Империи Маразма была сформирована. Гепард выключил свет, вытянул ноги, откинулся на табуретке и крепко заснул. Он знал, что через шесть часов проснётся и рухнет на пол, но сейчас его это не волновало…

Несомненно, что на заре своей юности штабной брифинг-зал был учебным кабинетом. Это давало определённые преимущества — во-первых, инструктируемые отлично просматривались с любой стороны, а во вторых, оставшиеся от школьных времён парты и доска с мелками дёшево и эффективно решали проблему оснащения. В целом следует оговориться, что батальон «Зю» был размещён в здании бывшего интерната для детей с ослабленными возможностями головного мозга. Последнее время майор начал усматривать в этом не совпадение, а проявление своеобразного юмора командования.

Гепард для вящего эффекта обвёл немногочисленную аудиторию тяжёлым взглядом. Аудитория испуганно смолкла — сказалось то обстоятельство, что, проснувшись поутру, Гепард попробовал спасти затылок от неизбежного удара о пол. Надо сказать, ему это удалось — удар пришёлся на нос и левую часть лица, отчего взгляд майора приобрёл воистину зверское выражение.

— Итак, повторяю для особо одарённых — Сухой Закон в опасности, Маразм в беде, Бюрократия под угрозой. Наша опергруппа срочно отбывает на форпост DL-34.

— А это что за такое? — невнятно изрёк стог волос за последней партой.

— Это важнейший имперский контрольно-пропускной пункт во всех Неисследованных Регионах. За каким-то дьяволом все торговцы, пираты и контрабандисты считают своим долгом выйти возле него из хитропространства, пролететь пару километров, подразнить таможенников, а потом снова «прыгнуть».

— Но зачем им это надо? — поинтересовался Кот.

— Никто толком не знает. Ведь они могли бы спокойно лететь дальше на сверхсветовой. А недавно перехватчикам удалось остановить некий транспорт, «Омега-3», с грузом контрабандных японских комиксов. Теперь туда срочно отправили вице-адмирала Срауна, он рассматривает эту мангу и пытается составить психологический портрет преступников. — Гепард прикрепил к доске фотографию голубокожего существа в белом кителе.

— Ого, — раздался голос из-под волос. — Я, конечно, слышал, что Сраун — голубой, но никогда не воспринимал это буквально.

В брифинг-зале повисла гнетущая тишина, нарушаемая только шелестом лихорадочно сдираемой Гепардом фотографии.

— Понятно, он поймёт их психологию и сможет предсказать, когда они появятся следующий раз, — радостно выпалил Кранкенштейн, желая порадовать начальство своей эрудицией и сгладить возникшую неловкость. Майор раздражённо поморщился:

— Меньше читайте сказок на ночь, лейтенант. Адмирал Сраун — признанный шаман sи маг в белом. В штабе надеются, что по комиксам он выйдет на ментальный след контрабандистов и подвергнет их надругательствам в лучших традициях культа вуду.

Подчинённые синхронно закивали, невольно передёрнув плечами — про этот древний культ кочегаров ходило множество сплетен. В частности, говорили, что жрецы вуду могли дистанционно заставить солдата вылить на землю кружку пива. Верить в такие ужасы не хотелось, но загадочные случаи, когда поседевших от переживаний над пролитым пивом бойцов отправляли в тыл, поддерживали страх перед магией культа на должном уровне.

— Вопросы, жалобы, предложения? — по обычаю, Гепард предоставил слово подчинённым, чтобы впоследствии иметь железный аргумент — «почему не высказались, когда была возможность?».

— А что нам выдадут из оружия? — поинтересовался помешанный на технических новинках сержант Колян. Но майор небрежно отмахнулся:

— С целью противостояния пин-понгам в ходе возможного боевого столкновения нам выданы теннисные ракетки — будем экстрадировать вторженцев на их историческую родину. С батонами велено бороться, используя свёрнутые старые газеты, журналы или, на худой конец, палки и камни. Но ни в коем случае не перепутайте батонов с кошками, а то защитники животных нам плешь проедят.

— Майор, а откуда пин-понгам и батонам взяться в окрестностях DL-34, если они были замечены на другом конце Галактики? — поинтересовался любознательный Напалм. Гепард мысленно возвёл очи к небу, проклиная неуместную сообразительность офицера:

— В этом и состоит их коварный план. Пока Империя ожидает удара оттуда, они тайно концентрируются в районе форпоста, — нашёлся комбат.

Убедившись, что подчинённые прониклись осознанием важности своей миссии и более не задают дурацких вопросов, майор отдал команду на выход. Как всегда, ждать пришлось двоих — задремавшего над очередным прошением Хреона и запутавшегося в волосах Леопарда.

музыкальное сопровождение: Don't you want me, baby?

Маршрутка была типичной представительницей своего племени — восемь пассажирских сидений были наспех не то приколочены, не то приклеены к полу. Крохотное судёнышко сломя голову мчалось по хитропространству, ловко подрезая остальных участников движения по Великому Торговому Пути. До изобретения маршрутных такси оно, несомненно, представляло собой степенный мусоровоз. Эту версию подтверждали позабытые консервные банки и остатки пищевых отходов, равномерно разбросанные по салону.

На хрупких пластмассовых сиденьицах, несомненно, свинченных с детской карусели, осторожно разместилась опергруппа Гепарда. Подчинённые тупо пялились в иллюминаторы и с открытыми от изумления ртами вертели головами, стараясь рассмотреть диковинные космические пейзажи. Майор, разумеется, счёл такое занятие недостойным своей высокой должности и в который раз критически осмотрел свой отряд, пытаясь выявить слабые места в маскировке. Но нет, в который раз он убедился, что перевоплощение было безупречным. Ничто не выдавало в его бойцах имперских военных: ни казённые армейские ботинки, ни кобуры с рогатками, ни симпатичные чёрные маски с модными розовыми солнцезащитными очками, ни утеплённые куртки с надписью «Министерство нападения Империи Маразма». Особо удачным штрихом майор считал свой личный вклад в камуфляж группы — пёстрые гавайские шорты. Ни дать, ни взять — группа теннисистов, спешащая на долгожданный отдых.

Наконец, маршрутка вынырнула в нормальное пространство и, заложив лихой вираж, моментально отозвавшийся в желудках пассажиров, направилась к огромному роскошному космическому комплексу. Восхищённые восклицания отряда породили в майоре нехорошие предчувствия — казалось странным, что удалённый имперский таможенный пост настолько роскошно выглядит. Когда маршрутка подлетела ближе, майор удовлетворённо кивнул — огромная надпись «БОРДЕЛЬ» расставила всё по своим местам. Гепард сразу понял и одобрил критерий для размещения КПП — не остановиться возле борделя космические корабли не могли. А на выходе их, расслабившихся и утративших бдительность, подстерегали имперские мухобойки-перехватчики.

Спустя ещё несколько секунд Гепард заметил неладное — подчинённые прилипли к иллюминаторам правого борта, рассматривая голографические изображения на рекламных панелях комплекса. Да и маршрутка начала опасно менять курс, заметно склоняясь к мысли прервать полёт к цели. Необходимо было срочно исправлять ситуацию. Достав из вещмешка трофейный постер с принцессой Органой, майор выбрался через люк на крышу. Отчаянно цепляясь за выступы, чтобы не свалиться, майор прилепил плакат к иллюминаторам левого борта и поспешил вернуться в салон.

Ситуация заметно улучшилась — несомненно, Органа пользовалась большей популярностью. Однако майор недолго пожинал плоды своей смекалки — теперь маршрутка стала заметно забирать влево. Чертыхаясь, Гепард снова полез на крышу, откуда не слазил почти до самого прибытия на DL-34. Уже на подлёте его осенила мысль, простая до гениальности, и он одним махом прилепил плакат к лобовому стеклу. Маршрутка заметно увеличила скорость, и майор поспешил внутрь.

Конец музыкального сопровождения

По мере приближения к форпосту всё отчетливей становились видны мелкие детали, много говорившие о состоянии объекта — захламленные взлётно-посадочные полосы, частично демонтированные орудия, ржавые остовы патрульных кораблей, застывших на вечном приколе.

На самом деле таможенный пост, спроектированный в форме трехлопастного винта, был раньше деталью системы охлаждения реактора на Мобильном Вытрезвителе. Однако, в целях экономии систему вентиляторов заменили, пробив дырку в стене реакторного отсека. Для пущего эстетического эффекта дырку застеклили и снабдили форточкой. Снятые вентиляторы были переделаны в космические платформы и размещены с глаз долой в наиболее глухих уголках Империи.

Форпост DL-34 был широко известен среди имперских пилотов-истребителей. Почему-то все они начинали службу именно на нём. Всем им давали одно и то же первое задание — проинспектировать какой-нибудь транспорт на предмет наличия восстанцев. Проверка проходила следующим образом: пилот подлетал на Мухобойке поближе к транспорту и прислушивался. Как правило, пьяные мятежники так громко пели похабные частушки, что слышно их было уже с 0.2 клика.

Один такой пилот подлетел и к маршрутке с опергруппой. Прислушался, но, не услышав пьяных песнопений, мгновенно потерял интерес и направился к борделю. Майор и его подчинённые с интересом наблюдали за манёвром истребителя. Лётчику не повезло — на станции оперативно разгадали его намерения и втянули нарушителя в ангар притягивающим лучом.

Наконец, маршрутка лихо остановилась на одной из «лопастей». Подхватив вещмешки, Гепард и его команда оперативно выгрузились; при этом майор успел ещё прихватить плакат с лобового стекла, справедливо рассудив, что такая полезная вещь может ещё пригодиться в нелёгких буднях имперского офицера. Водитель лихо развернул экс-мусоровоз на месте и помчался обратно. Гепард проводил его взглядом и грустно вздохнул, заметив, что маршрутка неуклонно смещается к борделю. Спасать таксиста дежурный оператор на станции явно не собирался. Майор сочувственно покачал головой — не самый лучший конец для водителя, который когда-то был знаменит на всю Галактику. Подчинённые не выражали подобных эмоций, из чего Гепард сделал вывод, что только он один удосужился обратить внимание на табличку «Вас обслуживает водитель…».

«Подумать только», — меланхолично размышлял майор, — «как по-разному может сложиться судьба. Дарт Крендель теперь стал вторым лицом в Империи, а Тарас Бульба — пропащий водитель маршрутного такси. А ведь оба начинали рикшами на планете Тату».

Однако плавное течение его мыслей было нарушено, когда они добрались до входного люка. Там их поджидал дюжего вида тыловик, чей шлем полностью скрывал малейшие признаки мыслительных процессов своего владельца, если таковые и были.

Гепард высокомерно протянул ему своё удостоверение:

— Майор Гепард, батальон особого назначения «Зю».

Тыловик даже не взглянул на документы:

— Прошу прощения, гражданин. Я читать не умею.

Челюсти опергруппы отпали с завидной синхронностью. Гепард быстро взял себя в руки:

— Ну, так позовите кого-нибудь, кто умеет.

— Но я же не могу покинуть пост!

Майор понял, что диалог зашёл в тупик:

— Что, Вы даже и в бордель не ходите? — ехидно поинтересовался Гепард.

— Да откуда тут ему взяться, борделю-то, — грустно отмахнулся тыловик.

— Так вот же он, — Кот не выдержал и его указующий перст простёрся в сторону центра развлечений.

— Да? — тыловик заметно повеселел. — Так вот что эта надпись на самом деле означает. Нам-то говорили, что это обычное казино.

Солдат оперативно открыл люк и исчез в нём, возбуждённо размахивая руками. Недоуменно пожав плечами, Гепард коротким кивком дал понять подчинённым, что привал закончен. Стараясь не оступиться, бойцы майора один за другим исчезали в тёмном проёме. Сам Гепард зашёл последним, отметив, что со станции по направлению к борделю стартовал штурмовой транспорт. Это наблюдение развеяло последние сомнения в целесообразности назначения на DL-34 вице-адмирала Срауна, который отличался тем, что не интересовался женщинами, предпочитая им общество каких-то диковинных зверьков с планеты Мимикр.

При дворе ходили слухи, что именно из-за пристрастия к этой дикой помеси хамелеонов и скунсов адмирал и был сослан Императором в Неизведанные Региона — мало того, что зверьки неприятно воняли, так их ещё и невозможно было обнаружить без хорошего сканера.

Тёмный извилистый коридор привёл имперцев в центральную часть станции. Она представляла собой огромную комнату, явно нарушающую основное требование безопасности космических объектов, которое гласило, что военная база должна состоять из большого числа малых отсеков, легко герметизируемых в случае аварийной ситуации. Впрочем, глупо было бы требовать от пропеллера соответствия каким-то требованиям. Майор огляделся по сторонам, пытаясь понять, где же может размеситься вице-адмирал. Спрашивать дорогу было не у кого — Гепард был уверен, что все, кто не находился на постах, уже погрузились в отлетавший транспорт.

— Если бы я был на его месте, — подал голос Леопард, — я бы забился в самое глухое и уединённое место, откуда бы нельзя было учуять запах зверьков.

Гепард изумлённо уставился на старшего сержанта. Некоторое время он пытался понять, откуда подчинённый это сказал, но бросил бесполезную затею. Затем его осенило:

— Гениально, сержант! Ну-ка, ведите нас к местной гауптвахте — Вы их всё равно чуете на любом военном объекте.

Как оказалось, майор не ошибся — на полу крошечной комнаты станционной «губы», стены которой были увешаны распотрошёнными комиксами, неподвижно сидел в позе «лотоса» вице-адмирал Сраун. Гепард задумался. Предстояло как-то объяснить этому проницательному чипсу (странное название для расы) свой неожиданный визит. Ведь место назначения майор выбрал буквально наугад — с таким же успехом он мог пытаться разыскивать «пропавшие» документы в любой дыре.

«Стоило выписать себе командировочное предписание в бордель по соседству», — мелькнуло запоздалое озарение. Тем временем вице-адмирал обратил внимание на вошедших. Он поспешно вскочил и уселся в своё любимое кожаное кресло с заплатками. Поговаривали, что он таскал его за собой ещё с тех времён, когда работал стоматологом.

— Товарищ адмирал, разрешите обратиться! — бодро начал Гепард. Сраун вяло кивнул, не отрывая глаз от комиксов.

— Докладываю, что проводимая мной проверка не выявила никаких нарушений и готова направиться к следующему инспектируемому объекту!

— А что у Вас дальше по плану? — невнятно поинтересовался адмирал. Он явно тяготился необходимостью поддерживать светскую беседу. Гепард решил забросить пробную удочку:

— Бордель по соседству, — безмятежно изрёк он, краем глаза заметив, радостные улыбки на лицах подчинённых. И уважительную мину на лице Срауна. Последний, немного помолчав, произнёс:

— Гиблое это место. Только за последний квартал прошлого года мы потеряли там свыше 80 солдат и офицеров. Многие из них были списаны в тыловые части, как негодные к строевой службе, а некоторые вообще не вернулись. С тех пор я требую, чтобы присылаемые сюда военнослужащие и персонал не умели читать. Только писать. Чтобы не понимали значения вывески.

Гепард понимающе кивнул:

— Разрешите идти, товарищ адмирал?

— Идите, идите. Постарайтесь вернуться оттуда. Любой ценой. Расскажете хотя бы, что там, внутри, а то никто из тех, кто вернулся оттуда, толком даже два слова связать не может.

Майор отсалютовал и вышел. Бойцы бодро последовали вслед за ним. Оказавшись в коридоре, Гепард тут же начал отдавать приказы:

— Лейтенант Кот, срочно подготовьте к старту какой-нибудь из местных транспортов. А я заскочу кое-куда, — с этими словами майор исчез за дверью туалета — его жутко тошнило от запаха срауновских зверьков.

Иногда майор удивлялся своему везению. Если бы он был человеком верующим, он непременно вознёс бы благодарственную молитву богам, но пока ему приходилось довольствоваться триумфальными улыбками. Именно такая озарила его лицо, когда в одной из туалетных кабинок вместо рулона туалетной бумаги он обнаружил пачку документов за подписью Инквизитора. Однако, когда он ознакомился с содержимым некоторых бумаг, желание донести на Срауна за пренебрежительное отношение к секретным материалам моментально исчезло. Гепард сразу же понял, какой серьёзный компромат на самом деле попал ему в руки. Неудивительно, что Инквизитор спрятал эти документы среди неграмотного персонала станции.

На всём протяжении обратного пути Гепард загадочно улыбался, чем насмерть перепугал подчинённых, лихорадочно прикидывавших, за какой проступок и каким образом командир собирается их наказать. Однако по возвращении в штаб батальона майор моментально потерял всякий интерес к своим бойцам, поспешив к ксероксу, а через час, испросив аудиенции у Инквизитора, умчался во Дворец.

Забыв про чертежи, в целости и сохранности доставленные майором, Инквизитор хмуро разглядывал ксерокопии. Сам Гепард в это время стоял навытяжку и мучительно прикидывал, успеет ли на ужин в офицерской столовой. Судя по хмыканью и гмыканью, исходившему от Его Преосвященства, ужин, а возможно, и завтрак, временно откладывались.

Наконец, Инквизитор отложил документы и пододвинул к себе тарелку с сочной жареной картошечкой, обильно посыпанной петрушкой. Майор попытался убедить себя, что ему это только мерещится, однако, когда Инквизитор сладко зачавкал, разум сдался. Гепард ощутил, что смерть подступила совсем близко — в любой момент майор мог захлебнуться слюной.

Закончив трапезу, Искоренитель Ереси задумался. Из предоставленных документов, неизвестно каким образом добытых майором, следовало, что Автархия Злобулон в целом и раса пин-понгов в частности — не более, чем выдумка Инквизитора, который на самом деле преследовал лишь одну цель — получить финансирование на мощную боевую станцию.

Офицер с такими способностями мог бы пригодиться Инквизитору. Выдержав для приличия небольшую паузу, он протянул майору лист бумаги с гербовой печатью:

— Можете идти!

Резко отсалютовав, Гепард пулей вылетел в коридор. Ноги стремительно несли его в столовую, а руки жадно поднесли к глазам заветный листок.

На бумаге, заверенной печатью Инквизитора, корявым почерком было нацарапано:

«Присвоить майору Гепарду очередное воинское звание полковника и назначить оного офицера начальником всех Специательных Служб Империи Маразма».

Гепард резко остановился. С его лицом происходили стремительные метаморфозы — спустя мгновение в коридоре уже не было никчёмного армейского майора, спешившего за скудным ужином. В неверном свете аварийного освещения возвышалась фигура надменного, властного и высокомерного имперского полковника, неторопливо шествовавшего в свой кабинет. И, главное, есть ему уже совсем не хотелось.

февраль-март 2004 (с) Ард Ройбер.

Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 8