Фан-фикшн

Автор: Ard Royber.
Концептарт: Ard Royber, Artemis, Foks.

«Империя Маразма».

Инквизитор Империи Маразма, Искоренитель Ереси и Оплот Веры, был выведен из себя и рвал волосы на голове. Говорят, именно после этого вечера священнослужителей заставили выбривать тонзуры — уж очень сильно перестарался Инквизитор.

Проблема, которая встала перед Империей, а следовательно, перед Искоренителем, подавляла своей грандиозностью — у государства заканчивались запасы самогона — основного топливного ресурса необозримой Империи. В то же время планета Самогония, которая была основным производителем этого бесценного сырья, отказалась поставлять драгоценный ресурс.

Инквизитор задумчиво склонился над картой Галактики, где красными фишками были отображены имперские части, голубыми и красными — подразделения нейтралов и врагов. Он собрался передвинуть на Самогонию карательную бригаду, но неловко подвернул ногу, покачнулся и рукавом рясы зацепил добрую половину фишек всех цветов на столе. Сотни имперских подразделений переместились за тысячи светолет. Пираты и нейтралы, получившие приказы о перемещении, недоумённо пожимали плечами, но ослушаться грозного Инквизитора побоялись. Так в Галактике было начато сразу восемнадцать локальных конфликтов и поставлено около сорока горячих точек.

Но страшнее всего на узоре истории сказалось перемещение на Самогонию батальона «Зю»:

Майор Тигр сорвал голос, наводя порядок среди личного состава батальона. Иногда ему даже удавалось перекричать урчащие дизелями и воющие турбинами неуклюжие транспортники, неторопливо заходившие на посадку.

Батальон «Зю» особой популярностью в войсках Империи не пользовался, поэтому не все пилоты утруждали себя посадкой на космодром перед высадкой десанта. Тогда бойцам приходилось прыгать с многометровой высоты. Некоторые же пилоты вообще не стали утомлять себя высадкой. Впоследствии именно они смогли написать мемуары об операции на Самогонии. Потому что остались со здоровой печенью.

Особенно активно и усердно, выражая уставную преданность и исполнительность, под ногами Тигра путался капитан Гепард. Его фигура то и дело мелькала в разных частях космодрома, раздавая наряды, затрещины и талоны на усиленное питание.

Перед каждой посадкой транспорта, тем не менее, на краткий миг воцарялась тишина — солдаты и офицеры, затаив дыхание, ждали, что пилот-избавитель совершит посадку прямо на Гепарда. И каждый раз, когда этого не случалось, по космодрому прокатывался вздох огорчения. Громче всего он доносился с той стороны, где располагался капитанский «Утюг».

Бойцы из космодромной охраны, хотя и перевидавшие многое на своём веку, также заинтересованно наблюдали за гиперактивностью Гепарда и подозрительно шушукались:

— Говорят, этот капитан сюда прямо из столицы:

— Да нет, деревня, он к нам с Кашлянуука:

— Угу, я слышал, он там изнасиловал снежную бабу!

— Да нет, ребята из третьей роты говорили, его там изнасиловал снежный человек. Вот он и носится, как с шилом в одном месте:

Однако капитан был выше этих пересудов. Поэтому сам расстреливать болтунов он не стал, а поручил это своему верному старшему лейтенанту Коту.

Майор Тигр вовремя оценил угрозу со стороны капитана — благодаря активности Гепарда численность батальона в последнее время сократилась на четырнадцать процентов, поэтому он счёл необходимым дать ретивому офицеру срочное задание — лично направиться на разведку в Змеевикс — ближайший промышленный центр Самогонии.

Вздымая клубы пыли, мотоциклы нёслись по просёлочной дороге. В трёх обильно покрытых песком и грязью фигурах можно было, хотя и с трудом, узнать Кота, Кранкенштейна и Напалма. Сам капитан Гепард в безукоризненно чёрном мундире чопорно торчал в коляске первого мотоцикла. За мотоциклами активно крутили педали велосипедисты — сержант Колян и рядовой всё той же сверхсрочной службы Хреон. Использование велосипедов в армии было вызвано топливным кризисом. Впрочем, штабы видели в этом и несомненное преимущество — бесшумный транспорт, не требующий расхода ресурсов, а также постоянно развивающий мускулатуру личного состава, был признан важнейшим фактором в создании мобильных и универсальных вооружённых сил. К большому сожалению адмиралов, велосипедам пока не удавалось найти никакого применения на флоте, но среди военных уже ходили слухи о каком-то принципиально новом гипердрайве на педальной тяге.

Наконец, кавалькада добралась до Змеевикса. Перед глазами разведывательной группы предстала типичная картина индустриальной зоны — бесконечные ряды телеграфных столбов, опутанные резиновыми шлангами, стройные каре бидонов и кастрюль, зиккураты из мешков с сахаром и стеллажи дубовой коры, простирающиеся, казалось бы, до самого горизонта.

Однако промышленные кварталы встретили капитана и его отряд загадочным молчанием — не было слышно ни человеческих голосов, ни весёлого бульканья, ни звонкого капанья. Только птицы были так же веселы и беззаботны, как и тысячи лет назад. Неудивительно, что руки имперцев непроизвольно потянулись к табельным рогаткам, когда до них донёсся леденящий душу стон, исходивший, казалось, из глубин земли.

Гепард попытался выскочить из коляски, но запутался в своём одеянии и упал. Подчинённые спешно бросились стягивать с капитана полиэтиленовый пакет, под которым он укрывался от пыли. Покончив с распаковыванием, отряд покорно выслушал нравоучение капитана о том, что каждый солдат и офицер должен быть образцом чистоты и аккуратности. Покрытые толстым слоем светлой пыли, они действительно мало походили на солдат и гораздо больше — на тушкенов с планеты Тату.

Спустя некоторое время Гепард спохватился, что собирался расследовать природу таинственного стона. Повинуясь молчаливому приказу, — надо сказать, такая разновидность приказов была самой редкой у капитана, но самой любимой у его подчинённых, — Хреон и Колян достали мощные микроскопы и исследовали каждый сантиметр поверхности в радиусе ста метров. Однако, как обычно, инстинкт победил науку — тело неизвестного обнаружил лейтенант Кранкенштейн, направившийся в кусты по весьма деликатному вопросу.

Краткое расследование, блестяще проведённое Гепардом прямо в этих суровых полевых условиях, показало, что означенное тело в своё время направилось в кусты с той же целью, что и лейтенант, хотя преуспело в своём порыве лишь частично.

Рядовой Хреон перевернул тело и испуганно отшатнулся — его взору предстала опухшая красная физиономия тяжело больного человека. Нестерпимая вонь его дыхания обдала несчастного солдата, отчего его голова закружилась, ноги стали подкашиваться, а в голове неожиданно сделалось необычайно легко и весело. На краткий миг рядовой Хреон с изумлением осознал, что он любит Империю, военную службу и даже капитана. Он попытался сказать Гепарду самые важные слова в своей жизни, но без чувств рухнул на землю.

Скорости реакции офицеров можно было только позавидовать — они моментально отскочили в сторону и натянули противогазы. Опытные военные, они сразу поняли, что перед ними — заразная жертва какого-то загадочного боевого вируса. Видимо, он был специально разработан недругами Империи.

— Я что-то читал об этом вирусе, — тренированные голосовые связки легко позволили капитану преодолевать дефекты речи, вызываемые противогазом. — Он называется то ли «крайность», то ли «кранты-с», точно не упомню.

— Скорее уж «кранты-с», — Кот зябко передёрнул плечами, взглянув на изуродованное Тело. Гепард огляделся. Его внимание привлекла небольшая аккуратная избушка:

Капитан Пахан Соло с трудом приходил в себя. Голова раскалывалась, во рту творилось нечто невообразимое. Пилот старался не сглатывать слюну — боялся отравиться. С некоторой тревогой он понял, что плохо понимает, где находится. Да и на вспоминание собственного имени ушло непозволительно много времени.

Соло мобилизовал все резервы организма, а также непоражённые участки спинного мозга и с известной степенью точности установил, что лежит на грубо обработанном деревянном столе в смрадной крошечной комнатушке. Помещение казалось странно знакомым, но Пахан никак не мог вспомнить, при каких обстоятельствах мог бывать здесь раньше, поэтому списал всё на очередной глюк матрицы.

Однако мозг отказывался списать на глюки страшных монстров с хоботами, которые пялились на него. Увидев их мёртвые стеклянные глаза, Соло дико заорал. Монстры резво отпрыгнули, однако пилот Пахан прекрасно понял причину такой реакции — его самого перепугал жуткий рёв, который исторгло его страдающее горящее горло.

Наконец, один из монстров заговорил. Сквозь туманную пелену, застилающую его сознание, Соло понял, что собеседника интересует то же, что и самого Пахана — события последних дней в жизни контрабандиста. Капитан обвёл взглядом комнату, и его взор остановился на огромном глобусе, из-под которого торчали мохнатые ноги.

«Хоббит?» — удивлённо подумал Пахан, но в тот же миг узнал по ногам своего отважного напарника-пуки. Кроме мертвого напарника, по полу были беспорядочно разбросаны и другие тела. Комната напоминала поле боя, а полноту картины завершали загадочные цилиндрические стеклянные предметы с вертикальными гранями. Поморщившись, Соло вспомнил, что пил из этих «стаканов» какую-то гадость, сильно отдававшую авиационным самогоном.

Тем временем, монстры решили поковыряться в документах капитана. После небольшой заминки урод,в которои Соло безошибочно определил старшего, обратился к капитану с вопросом:

— Итак, Вы капитан Пахан Дуэт?

Собрав волю в кулак, Соло ответил:

— Нет, я капитан Пахан Соло: Со вчерашнего дня.

Гепард нахмурил брови, но из-за противогаза это не было сильно заметно:

— Но в документах написано, что Ваша фамилия — Дуэт. Это, кстати, подтверждает и Ваш нагрудный бэйдж.

— Понимаете, я просто не успел их переоформить. Дело в том, что раньше меня звали капитан Квартет — нас ведь изначально было четверо в команде. Потом двое погибли, и я сменил фамилию на «Дуэт». А вчера: вчера: — Соло разрыдался. — Вчера глобусом Добидо — спутника планеты Сер-Пендаль — раздавило моего напарника-пуки! А ведь это был такой хороший раб. Я так старался, делая вид, что спасаю ему жизнь, чтобы он вечно был мне обязан и бесплатно на меня трудился. Но теперь усилия десяти лет пошли прахом из-за этого механизатора Хулио Сальвадоре! Когда он падал — зацепил глобус, и тот покатился прямо на моего пуки: — дальнейшие рыдания сделали речь Соло совершенно неразборчивой.

Однако интимные подробности из жизни Дуэта-Сола и пуки мало интересовали капитана. И он принялся дотошно выспрашивать пилота о том, что же происходило на планете и в частности, в избушке, в последнее время. Постепенно лицо Гепарда вытянулось настолько, что это стало заметно даже под противогазом и вызвало обморок у Соло.

Но имперцев это не обеспокоило — они уже мчались вслед за своим командиром, который внезапно сорвал противогаз и бросился прочь из избушки. Разместившись по мотоциклам, отряд устремился к космодрому. Рядовой Хреон в виду служебной необходимости был оставлен в избе на попечении сержанта Коляна, который уже начал бесцеремонно обыскивать хату в поисках уцелевшего топлива.

На полпути мотоциклы встретили колонну батальонной бронетехники. Загадочное поведение танков вызвало у Гепарда острый приступ паранойи: могучие машины тихо и спокойно стояли с откинутыми люками, а на броне, на дороге и в придорожных кустах валялись бесчувственные тела в имперской броне. Гепард невольно зарычал. На звук его голоса обернулась фигура в нестандартной серой униформе с ядовито-жёлтыми полосками. Повелительно махнув жезлом, гаишник остановил мотоцикл Гепарда.

— Инспектор Николас Пейдж, — козырнул регулировщик. — Ваши документы.

Выстрел из рогатки стал для него полной неожиданностью. Мельком глянув на безжизненное тело, Гепард не удержался и пнул повстанца носком сапога. Подчинённые, верные долгу, с азартом подхватили начальственные порыв. Когда их капитан карабкался в кабину Шагающей Мясорубки, они всё ещё дубасили несчастного инспектора.

Попав в кабину, Гепард тщетно пытался найти нужную вещь. На глаза упорно попадались дурацкие игрушки, прилепленные к лобовому стеклу, флажки и вымпелы, а также фотографии знаменитой фотомодели Принцессы Органы, прозванной так за некоторые свои выдающиеся органы.

С усилием оторвав взгляд от ноябрьской фотографии Органы, капитан, наконец, обнаружил водителя. Тот спал на полу в обнимку с канистрой топлива. Гепарду потребо-валось полчаса, чтобы выяснить у сержанта местонахождение майора Тигра.

Когда капитанский «Утюг» ворвался на центральную площадь Звеевикса, было уже поздно. Гепард понял это по той особой, неповторимой тишине, которая, как нам известно, неизбежно наступает на любой пьянке.

Перевёрнутые столы. Сломанные стулья. Пустые бутылки и горы грязной посуды. Бесчувственные тела. Скорбно открытые рты. Тихие жалобные стоны. Невнятный храп. Только в масштабе центральной площади.

Однако, проницательный ум капитана безошибочно вычленил из этой сюрреалистической картины огромный чан, возвышавшийся неподалёку от танка. У Гепарда предательски засосало под ложечкой, когда он поднимался по лесенке, чтобы заглянуть внутрь. Спустя миг капитан судорожно вцепился в поручни, чтобы не упасть — ему в лицо ударил мощный запах самогона. И всё же у Гепарда хватило сил, чтобы заглянуть вниз и там, на дне, среди маленьких лужиц топлива увидеть неподвижное тело майора Тигра.

Спустя сутки на планету прибыл отряд специально закодированных десантников. Только они сумели загнать батальон «Зю» назад в транспорты, а также вытянуть из чана мёртвого майора. Отлично заспиртованный, он временно украшал собой лазарет.

Как удалось потом узнать Гепарду, диагноз, который поставили врачи, был вовсе не «отравление». Оказалось, что майор просто захлебнулся. Впрочем, его смерть не была совсем лёгкой — протрезвевшие очевидцы докладывали, что майор ещё трижды выходил из чана в кусты.

Тем временем зловещая самогонная эпидемия, несмотря на жестокий сухой закон, установленный в Империи, вопреки диктатуре трезвости и доктрине «Страх перед вытрезвителем» распространялась по планетам Империи. Тридцать лет спустя один из пациентов наркодиспансера, хронический алкоголик Уиллз, опубликует свои воспоминания об этом периоде:

«Лишь небольшое количество систем восстало против множащихся грубых нарушений законности и прав человека на „трудовые сто грамм“. Объявив себя противниками Сухого Закона, они начали великое сражение за упразднение статьи „О пьянстве на производстве“. С самого начала восставшие уступали в численности системам, находившимся в страхе перед Императором Маразом.

В первые черные дни, казалось, не вызывало сомнений то, что яркое пламя восстания затухнет до того, как оно сможет пролить свет новой правды на Галактику угнетенных трезвостью народов»

Однако лучше всего суть восстанцев передала фотомодель Органа:

«Они были не к месту и не ко времени»

Вытянувшись по стойке «смирно», капитан чётко докладывал Инквизитору о произошедшем:

— Таким образом, Ваше преосвященство, это была тщательно спланированная диверсия со стороны неизвестной террористической группы. Они развернули среди самогонцев массовую пропаганду принятия конечного продукта внутрь, что значительно подорвало поставки топлива. К сожалению, эта зараза уже стала распространяться по Империи — теперь многие знают, что самогон можно пить. Однако, у меня уже есть предложения по организации плана борьбы с этим поветрием. — Гепард не обратил внимания, что Инквизитор его даже не слушает. — В своих расчётах я предположил, что прямой запрет на распитие топлива: э-э-э: самогона повлечёт массовые беспорядки. Поэтому я предлагаю заменить самогон менее крепким и поэтому бесполезным в промышленности ресурсом — водкой.

Тут Гепард, наконец, заметил бутыль на столе Инквизитора и стопарь в его руке. Их взгляды встретились, и Инквизитор небрежно кивнул:

— Очень интересная мысль, капитан. Идите и работайте. Кстати, а как Вы распознали в регулировщике агента террористов?

— Очень просто, Ваше преосвященство. Он был подозрительно трезв.

Закрывая дверь, Гепард почувствовал тихую скорбь, услышав в кабинете Инквизитора незабываемое позвякивание и бульканье. С лёгким вздохом он выбросил папку с надписью "Проект «Сухой закон» в утилизатор.

Майора Тигра хоронили в торжественной обстановке. Коллеги, начальство, друзья и знакомые — внушительная толпа собралась на военном кладбище, внимая прощальной проповеди.

Войсковой капеллан провожал Тигра в последний путь так, словно на Той Стороне ждали превосходящие силы противника. Впрочем, говорят, что майор действительно доставил много неприятностей лодочнику Харону, отказываясь платить за переправу, ссылаясь на льготы, положенные военным. Затем Тигр закатил грандиозный скандал паркам по поводу своей несвоевременной смерти. Деятельность необычного покойника была замечена самим Аидом, и в звании полковника Тигр назначен начальником Цербера на страже врат в подземный мир. От греха подальше.

Наконец, толпа стала редеть. Когда последние из собравшихся покидали кладбище, рядом с могилой все ещё стоял незнакомый большинству присутствовавших молодой майор с эмблемой батальона «Зю» на рукаве. Многих жестоко мучило любопытство — кто этот офицер, полчаса разглядывающий могилу усопшего. Однако им не суждено было найти отгадку.

Спустя некоторое время Гепард надел фуражку, чётко отсалютовал фотографии покойного и, бросив последний взгляд на гранёный стакан, стоявший на могиле, зашагал прочь.

февраль 2004 (с) Ард Ройбер.

Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 8