Фан-фикшн

Автор:Artemis Noldofinve.

«Тремейн: воскрешение».

Глава 2

Джедаи используют свою силу для защиты, но не для нападения.

Странно, что он чувствовал боль в конечности, которой не было, и даже выделял ее из общей болевой гаммы. О да, боль имела оттенки и могла переливаться дивной гаммой, наигрывая на нервных окончаниях всего организма. Боль тупая, острая, ноющая, колющая, стреляющая, пульсирующая, импульсная, постоянная, слабая и сильная – термины слишком общие, чтобы описать весь этот сложный феномен. Философ везде и всегда, он даже сейчас продолжал думать и анализировать собственное состояние. Материальный мир, который все почему-то считают самым главным, основой всего, побледнел, сейчас его застилала багровая пелена, из-за которой доносились голоса. А мир Призрачный, мир Душ, Сила, раствориться в которой желали все джедаи, еще был далеко, хотя он уже чувствовал его прохладное дыхание. Он находился на пол-пути, медики это называют «пограничным состоянием», когда существо решает, куда ему идти. Светлые джедаи растворялись в Силе, но их извечных противников, ситхов, хоронили в катакомбах. А какая судьба ждала Темных, изведавших и Свет, и Тьму, побывавших на обеих сторонах Силы?
- «Ходячий мертвец», - вкралась в воспаленный мозг чья-то ехидная мысль, пробудив в сердце ярость и жажду выжить, чтобы отомстить.
- «Ну-ну... – удивленно отметил невидимый собеседник. – Великий Инквизитор Тремейн жаждет крови? А как же поединки разума? Как же подчинение другого разума своей идеологии?»
Ему понадобилось нечеловеческое усилие, чтобы собрать разлетавшиеся осколки мыслей в одну, имеющую форму и структуру, и направить ее невидимке.
- «В этом случае я сделаю исключение».
Ехидный, хотя и не без удивления, смех.
- «И как же ты это сделаешь, болтаясь между Силой и миром живых, как сопля в полете? Или тот джедай ампутировал не только руку и часть головы, но и ту часть мозгов, которая человека делает человеком?»
- «Следи за словами».
И снова хохот, язвительный и неприятный, жестокий и холодный.
- «В самом деле? Да ты только посмотри на себя: лежишь кулем костей и мяса, размышляешь о смысле жизни и ждешь, пока смазливая медичка в посленаркозной палате похлопает тебя по щекам?»
- «Отстань», - он окружил себя толстой ледяной оболочкой, пытаясь притушить разгоравшееся внутри багровое пламя.
Но собеседник и не думал униматься.
- «Знаешь, что я тебе скажу, мертвяк? Даже самые искусные врачи Вселенной тебя не спасут. Только ты сам. Если не веришь, выйди из своей жалкой оболочки и сам убедись, что эти докторишки без тебя не смогут ничего, кроме как подключить твое тшедушное тельце к аппаратам, пока будут решать, каким образом отобразить в отчетах твою «преждевременную кончину».
Он про себя удивился и даже восхитился смеси язвительности и пафоса, с которой была исполнена тирада. А голос продолжал подзуживать, комментируя особенности его анатомического строения и перспективы в будущем, пока он не разозлился и не выполнил требуемое.
Зрелище в самом деле было малоприятным и совсем неэстетичным (хирургические операции такого уровня он представлял несколько иначе). Во-первых, вокруг было много крови. Слишком много, даже на униформах стоявших вокруг операционного стола в окружении дройдов и аппаратуры людей. Приглядевшись, он увидел, что все медики затянуты в прозрачные легкие скафандры. Эта деталь была тотчас смыта напором ярости: одно из существ довольно бесцеремонно вытаскивал из плеча лежавшего на столе человека (ЕГО!) какие-то темно-красные нити, при этом довольно развязно комментируя их состояние.
- Так, подключаем эти макароны к АИКу (Аппарат Искусственного Кровообращения), пока тут не начался потоп. Что там с мозговой деятельностью?
- Кома. Он сейчас топчется где-то на пол-пути.
- Янгер, ты его видишь?
Невнятное, но носящее утвердительную окраску, бурчание. И снова ярость сжигает эту важную деталь, а вместе с ней и мысль, что Янгером, возможно, называется тот самый злостный насмешник, когда он видит свое лицо, окровавленное и развороченное. На месте правого глаза – темно-багровая воронка, из которой торчат белые осколки-зубцы и желтоватые нити. Части черепа нет вообще, из разрубленной черепной коробки выглядывает что-то розоватое, покрытое причудливой резьбой.
- «Мдя, впечатляющее, хотя и не самое приятное глазу зрелище, - раздался очередной ехидный комментарий. – Как думаешь, сколько ты протянешь с такой головой, даже если они правильно соединят все трубочки-проводки, что бывает довольно редко? А знаешь, ведь стоит чему-нибудь сейчас упасть на твои драгоценные мозги и повредить кору, ты станешь еще большим инвалидом? Например, забудешь, как ворочать языком..»
- «Заткнись».
- «А еще ты можешь потерять слух, поэтому я лучше поговорю, чтобы ты получше запомнил, какое это чувство – слышать другого, - собеседник хмыкнул. – Какая потеря, какая невосполнимая потеря ждет инквизицию его величества! Бьюсь о заклад, Вейдер надерется через свой лумогонный аппарат от счастья в тот день, когда узнает, что ты склеил ласты. Интересно, кого поставят на твое место?
ООООААААААААААААРРРРРРР!!!! Его скрутил невероятный спазм ярости, все вокруг окутала жаркая багровая мгла, в которой начали расправляться чудовищные перепончатые крылья.
- «Ну, давай, давай, сопляк, вцепись в эту жизни зубами и когтями! Держись за нее, тяни на себя! Ведь ты же хочешь жить, хочешь всем им показать, чего стоишь! Ведь хочешь?!»
В ответ раздался низкое рычание. Врачи у стола обменялись предупреждающими взглядами.
- Отлично, он использует Темную Сторону. Давайте имплант.
В руках ассистента было настоящее произведение искусства киберпластики – блестящая конструкция, имплант глаза и уха одновременно. Единственная в своем роде, так как хотя и изготавливалась по шаблонам, позже была модифицирована и приспособлена именно для этого пациента – Верховного Инквизитора Тремейна.
- «Стоит ли это того?» - светлой печалью веяло от нового голоса, раздавшегося в голове Тремейна и пробившегося сквозь стену Тьмы. Черные крылья скукожились, уменьшились.
- «Тэкс, кто это еще голос подает?» - ехидности невидимки как не бывало, остались только деловитость и настороженность.
Из пустоты соткался белесый силуэт женщины в плаще джедая. Постепенно он сгустился, и Тремейн смог разглядеть лицо, обрамленное прямыми длинными волосами. Голубые глаза смотрели ласково и излучали небесное спокойствие. Прямой нос, заостренные подбородок, чуть выступающие скулы... Что-то неуловимо знакомое, что он видел и не раз.
- «Идем со мной, - женщина протянула руку. – Растворись в Силе среди таких, как ты, и больше не будет ни боли, ни страха, ни страданий».
Белая светящаяся рука была изящной и одновременно излучала силу. «Фехтовальщица, - решил он, присматриваясь к женщине. – Мы где-то встречались..» Но не на подступах к Храму джедаев год назад, когда он во главе отряда солдатов-клонов шел в Храм по телам. От нее веяло древностью, и вскоре он понял причину: фасон плаща, структура ткани, несколько украшений. Сейчас такого не носили. Невольно он засмотрелся...

Янгер, тот самый Шаман, нарушивший отдых Иета, Рэйрена и Айсты, со всхлипом сжал зубы. По бледному лицу струился пот.
- Не... могу...
- Давление и интенсивность мозговой деятельности падает, - пробормотал Рэйрен, быстро соединяя контакты импланта. – Айста, готовь дефибриллятор, он еще не принял имплант!
Угрожающий звук, визг и свист одновременно, возвестил об активации реанимационного комплекса. Напряжение в операционной возросло, когда Рэйрен, замысловато выругавшись, велел подать питание к импланту. Один из Шаманов попробовал возразить:
- Но еще не проверены все соединения... Его состояние нестабильно.
- Даже если он откинется, я хоть проверю, как эта штука работает! – огрызнулся врач. – Я делаю свое дело, а вы – свое!
- И делаете его паршиво, - тихонько съязвил Айста.
Все, за исключением Янгера, Шаманы смерили наглеца тяжелым взглядом, но, решив, что посчитаться можно будет позже, один за другим вошли в транс, чтобы помочь Янгеру.
- Придурки... – неизвестно зачем буркнул Айста. – Ты готов, Рэйрен?
- Да. Активируем имплант.
По краям конструкции побежали огоньки, замигали красные, белые и голубые лампочки-индикаторы. Рэйрен перевел взгляд на один из экранов, показывавший внутреннюю структуру импланта. По самым крупным прозрачным трубкам уже бежала розоватая жидкость, но еще оставалась добрая тысяча других, которые нужно было соединить. Большую часть работы проделает автоматика, но финальный аккорд оставался за Шаманами.
- Эй, вы там, поспешите!
Ни один из Шаманов не ответил, но оба врача были уверены, что их услышали... Айста многозначительно постучал пальцем в перчатке по монитору, показывавшему давление Тремейна.
- Вообще-то при таких числах не выживают.
- Как любит поговаривать наш Император – «Никогда не недооценивай Темную Сторону». Крепи электроды.
- А эти?
- Немного электрошока внесет ясности в их мозги.

Тремейн чувствовал, как за его спиной сгустилась Тьма. Она уже не звала, но ждала. Ждала его решения. Женщина улыбнулась, легко и с триумфом.
- «Иди ко мне, мой потомок. Отринь Тьму».
Потомок?! Его как будто огрели тяжелой церемониальной алебардой по голове.
- «И прими Свет и смерть? - раздался уже знакомый язвительный голос, вновь набравший силы. – Ты уже решаешь и такие вопросы, Матта Тремейн?»
Глаза женщины блеснули, улыбка стала теплее.
- «Значит, меня еще помнят?»
- «Конечно, помнят. Фридон Надд оставил достаточно записей о тебе, мастер меча. Как и о твоей гордыне», - эти слова были словно выплюнуты.
- «Он не выучил самого главного урока», - покачала головой древний Мастер джедай.
- «А ты сейчас преступаешь одно из положений кодекса своего Ордена! Джедаи хранят жизнь, не отнимают ее!»
Смех – чистый, переливающийся, как горный родник весной.
- «Ты будешь учить меня, отродье ситхов?» - и в сторону Тьмы устремилось копье Света.
- «Щит, братья....»
В сознании Тремейна разом вскрикнули и застонали десяток голосов. Тьма распалась на сюрреалистические фигуры, которые тотчас опутали светящиеся оковы.
- «Пойдем, я не смогу сдерживать их долго», - произнесла Матта Тремейн.
- «Ты – мой предок?» - спросил он, оставаясь на месте и бережно закрывая в сердце темный огонек от урагана Света.
- «Да. Род Тремейнов очень древний, и почти все в нем были джедаями...» – лицо Матты на мгновение омрачилось, но морщины тотчас разгладились.
Тремейн смерил ее пристальным взглядом, потом оглянулся на корчащиеся в судорогах фигуры. Оттуда донеслись слепая ярость и презрение: «Слабак...». Матта Тремейн ждала.
- «Решай же, сопляк, чего ты хочешь... – даже шепот Тьмы сохранил свое ехидство. – Выбери хотя бы один раз как подобает воину...»
Изнутри его жег огонь; ярость и гнев требовали выхода. Он вытянул призрачную руку, и в ней почти мгновенно появился черный меч. Рукоять была теплой и вселяла уверенность.
- «Переруби оковы, дурень, а потом вали разбираться со своими предками...»
- «Что ты делаешь?!» - вскрикнула Матта.
Тремейн жестоко усмехнулся и рубанул по оковам Света. В операционной Рэйрен чуть не полоснул скальпелем по мозгам Верховного Инквизитора, когда увидел, как изуродованные губы приоткрываются в усмешке.
- «Я избрал Тьму».
Женщина печально кивнула:
- «Тогда ты умрешь. Я не позволю, чтобы мои потомки стали рабами Темной Стороны», - в тонкой руке полыхнуло лезвие светового меча.
Черный меч поднялся в салюте...